От трех до восьми

[siticen]

Приведу несколько выписок из книги А.Н.Гвоздева «От первых слов до первого класса: Дневник научных наблюдений». Книга состоит из довольно подробных «записей речи Жени Гвоздева, выполненных его отцом — известным лингвистом А.Н.Гвоздевым», с 1923 по 1930 годы. В 1941 году, в возрасте 20 лет, Женя Гвоздев погиб на Восточном фронте Второй мировой.

1) Устами младенца: прямая речь

Большие почайпьют, утрутся и спать ложатся.

Как медведям бывает фамилия?

Вырасту большой и буду не ходить в школу. Буду дома торчать.

Кто делает Землю? А как она вырастает?

А куда темно девается? В ночь пропадает?

Когда мы будем богатые, мы будем получать деньги?

А ты старый родился?

Какой большой сад! Да это целый лес называется.

Там в Москве есть, что ль, школы?

Где нет деревьев, там нет и ветра.

Если бы я был деревом, на мне бы грачи гнезда вили.

А когда небо родилось? Раньше меня?

Когда мы уедем в Москву, Москва и будет нам Пенза.

Когда это мясо мы не купили, оно было ничье.

Куда темнота девается? А откуда она ночью берется?

Небо какой толщины? Со стол?

Теплые страны не для того сделаны, чтобы там жили.

Кто солит воду в море?

Откуда водятся звезды на небе?

Бес больно кусается? Больней волка?

Когда я буду молодой, я буду в Москву ездить.

Дядю Мишу-то как медведь зовут.

В городе всегда горы. Вот Туапсе — город.

Бешеная собака — съест целого медведя?

Деревня — где деревьев много?

От одной свечки такое светло?

Барабан — это музыка?

Вора лучше ткнуть вилами или махать мечом. Пока заряжаешь ружье, вор уворует.

Когда все будут старые, тогда и город будет старый, и город будет селом.

Пчелы мед таскают, а зачем противные мухи живут?

Одно семено вот какое.

Лев встретил его с рычью.

Если бы я земля был, грязная, все бы по мне ходили. Если бы я снег был... я бы таял. Все бы дома сносил, на разливе.

Среди дня семь часов бывает?

Печка стала как решето... Она еще станет решетей.

Это по-турски?

Сколько пор они у нас были?

Это еще что за чья голова?

Эх ты, глухонемарь!

В удаве есть кости?

Когда бог распихает всех людей в ад и в рай, тогда не будет света.

Знаешь, где лучше всего жить? В своем доме. Если есть лишняя квартира, сдать ее, да получать денежки.

У материи ножницы — враги. А тупые — никакие не враги.

Я знаю, откуда растут нищие. Они берутся из беспризорных.

Папа, если бы ты сам был доктор, ты не звал бы доктора?

Мам, огонь все-таки силен для темноты.

Кот мышам мамонт. А у муравьев я знаю, кто мамонт, — мышь.

Вот интересно узнать, сколько весь свет весит с домами пудов?

Вот Итальяния.

Портной должен портки шить.

Мама, зачем бывает на свете война?

Что больше — сто или сотня?

Почему «полая вода» называется? Лучше — «полная вода».

2) Сценки из жизни и диалоги

В лесу ведем разговор о волках. Он, неизвестно кем напуганный, стал бояться их появления. Я, успокаивая, говорю: «Он (волк) ушел». Он: «Куда?». Я: «Далеко». Он: «На небо?». Потом прибавляет: «Его убили да закинули на небо».

Я ему говорил из стишка: «Вот чешуйку б не мешало, без чешуйки, брат, шалишь!», и он после: «Без чешуйки, брат, озоруешь». Замена синонимом, с нарушением ритма и значения.

Вскочил на чугунную крышку водопровода на улице и кричит: «Вот колодезь. На закрытом его стоят». Вторая фраза может быть передана только другим оборотом: «Когда он закрыт (только когда он закрыт), на нем стоят (можно стоять)», хотя оборот типа созданного им и был бы удобен и экономен.

Он: «Рыбки без лодки плавают. У них есть хвост, глаза и рот, а носа нет».
Я: «Разве нет носа?».
Он: «Они, что ль, сморкаются?».

Сейчас смотрит «крестьян-газету», где нарисовано ярко-синее небо над белой равниной снега. Он указывает на небо и спрашивает: «Сюда умирают?». Ему о смерти говорили, что умершие уходят на небо.

Показывает на мои ременные завязки у штиблет и называет их: «cмолитвые нитки». Очевидно, «просмоленные нитки» или от выражения «с молитвой», которое встречалось в басне о знахарке из «Крестьянской газеты».

За ужином говорит: «Если бы у нас был живой волк, я бы его взял и пугал всех ребятишек». Я: «А ты не боишься волка?». Он: «Я живых волков не боюсь». Потом вдруг сообщает: «А в театре-то живой волк — люди. Толя не боялся, а Володя боялся».

Спрашиваю: «Ты чем думаешь?». — «Ничем». — «Ты ведь думаешь?» — «Да». — «Чем же ты думаешь?» — «Самим собой».

Я собираюсь взять его в цирк и рассказываю (собственно, только успел упомянуть), что там будут на лошадях ездить. Он тотчас перебивает: «По комнате?» — «Да». — «На живых?» — «Да». — «Они там нагадят?».

Услышав разговор про обезьян в цирке, сказал, что обезьяна «в церкви».

Ест куриную голову и говорит: «У курицы сердце в животе». Спрашиваю: «А у тебя где?» — «У людей сердца нет».

Спрашивает: «Как дух может из земли выйти?» — «Какой?» — «Ну вот когда помирают». — «Какой дух?» — «Ну вот душатся чем. Дух, дух». — «А что такое дух?» — «Дух — это чем душатся, уходит дух на небо». — «Кто душится?» — «Люди». — «Кто тебе сказал?» — «Это бабушка знает, а ты ничего не знаешь». — «А как душатся?» — «Как ты». — «А как я?» — «Ну, как мама тебя подушила». Про «дух» ему, по-видимому, говорила Татьяна Северьяновна, а недавно был подарен одеколон («духи»), его и меня «душили», отчего и получилась такая контаминация.

Спрашивает: «Папа, хоронят в кофте, в рубашках?» — «Да». — «И закапывают в землю в рубашках?» — «Да». — «Папа, люди, когда помрут, и не бывают больше наяве?» — «Что?» (я делаю вид, что не слышу) — «Люди, когда помрут, не выходят больше... из дому?». Kак бы находя нужное выражение: «Люди мертвые выходят с неба?».

Неожиданно спрашивает: «Бандита волк съест?» — «А кто такой бандит?» — «Людь с ружьем и ножом. С одним ружьем солдат, а с ружьем и с ножом — бандит. Страшный». Потом я спрашиваю: «От кого ты слышал про бандитов?» — «От бабушки Мани. Заяц — бандит. С ножом, с ружьем. Ножик в зубах прямо железный держит». Но, по-видимому, мысль о бандитах пришла ему в голову еще потому, что я сегодня читал в газете о бандитах и после Наташа говорила, что в Новой Авгоре крестьяне боятся ходить через лес из-за бандитов.

Спрашивает: «Кустарник что делает?». Вера: «Растет». — «Нет, когда он большой вырастает, когда он с папу?». Я: «А что такое кустарник?» — «Караулит кусты кустарник».

Сегодня опять спросил у меня, что такое кустарник. Я ему ответил, что он сам знает, и просил сказать его самого. Но он настойчиво повторял, что не знает, и спрашивал меня. Тогда я объяснил, что кустарником называют много кустов. Он с сомнением к этому сказал: «Кустарник это люди». — «Какие?» — «Которые много кустов режут».

Сообщает, что поезд в Туапсе приходит «в два часа девятого, половина восьмого».

Он теперь часто говорит о Ленинграде и последовательно употребляет формы типа «из Лениного града», «в Ленином граде».

Чрезвычайно неприятно ему закапывание в нос; он ему сопротивляется изо всех сил. Сейчас после такого закапывания говорит: «Умрешь, тогда не будет течь из носу». — «Зачем умирать?» — «Все умирают. И ты умрешь. Живешь, живешь, старый станешь и умрешь». Вообще в последние дни он очень много говорит о смерти. Делает это с полным равнодушием.

Просит купить лодку, я отказываюсь, а недавно как-то рассказывал, что Гвидон Романович собирается завести в Ленинграде лодку. Вот он и говорит: «Поедем в Ленинград, там лодку купим. И умрем там, а то здесь кладбище за пять верст».

Наслышанный от Татьяны Северьяновны о спасении души, спрашивает: «Возьмет ангельчик душу, а кости собакам отдаст, да?».

В разговоре с Марией Николаевной заявил: «Когда старость пройдет, опять молодой будешь». Меня это удивило, потому что, кажется, он ниоткуда не мог услышать о такой трансформации.

За чаем говорит Володе: «Когда умирают, кости надо собакам бросать, а их зачем-то в землю зарывают». Володя, показывая на костяную ложку, которой пил чай, вполне серьезно: «Это из земли вырыли?».

Услышал, что нынче Духов день.
— Пахнет, что ли, хорошо? Иль цветы продают?

Глядя на костер, говорит: «Если бы вода была огонь, а огонь вода, тогда бы водой зажигали, а огнем тушили».

Упрашивает зарядить ему ружье: «Заряди, честное слово, заряди!».

Я сообщил ему, что «глаза» по-французски «les yeux». Он: «Как называются? Вовсе и не похоже на глаза».

Играет с Володей и говорит: «Воры придут, мы их откардачим». Володя, нисколько не задумываясь над необыкновенным словом: «Я первый откардачу». Я: «Что значит откардачить?» — «Убьем их».

Заявляет: «Ведь курам-то люди бандиты. Режут они их. И я курам бандит».

Вера говорит, что надо починить зонт. Женя кричит: «Зонтарю еще платить?!».

«Он дорого стоит. Его только буржуй может купить, а мы не можем купить». — «А что такое буржуй? — «Не знаю». — «А кто тебе о них рассказывал?» — «Ирочка говорила — они богатые».

Неожиданно спрашивает: «Зачем разбойникам много денег?».

Поет несколько раз: «Я зеваю, спать хочу, наканари получу». Я спрашиваю: «Что такое наканари?» — «Не знаю».

Говоря о лесных яблоках в нашем саду, старается показать, какие они горькие. Между прочим заявляет: «Их и свиньи-то не станут есть. Если бы черти на свете были, они бы ели».

Женя все просит купить ему поезд, который он видел в магазине на Московской. Ему отвечают, что он очень дорого стоит. В конце концов он как будто совсем примирился с отказом, но вдруг заявляет: «Если так поезд очень дорого стоит, то можно занять у всех по рублю».

Он слышал, что на некоторых улицах не разрешают строить деревянных домов, и придумал этому такое объяснение: «От каменных домов остаются корни, которые трудно вырыть и на которых можно строить только каменные дома».

Произносит: «Демьян Бедный. Демьян-то не может быть бедный». — «Почему?» — «Он все время суп варит. Сидит и варит».

Говорит, что он, когда вырастет, будет учить других читать: «Я выучу шестьдесят тысяч букв».

Улегшись вечером в кровать, заявляет: «"Женя". Никакого "я" нет в этом слове, тогда выйдет "Женья", "Володья", "Толья", "Олья". Стереть все твои записки-то нужно».

Указывая на Ледовитый океан на карте, говорит Олечке: «Хладностранское море».

Играя с Володей, говорит: «Володя, ты знаешь, кто такой батрак?» — «Кто?» — «Рабочий, по-немски — батрак».

Говорит: «Злой чечен ползет на берег, точит свой кинжал... У нас в Пензе есть чечены?» — «Нет». — «Где же?» — «На Кавказе». — «Чего же они там делают? Режут?» — «Нет, живут, как все». — «Да они такие злые, у них есть кинжал. Я нынче ночью видал во сне злого чечена. Удрал даже от него».

Стреляя, он декламирует: «Стрелка, стрелка удалая, ты лети во дра вадрая».

Говорит об умерших: «Умрет, в землю превратится, и то вылезет как-то».

Спрашивает неожиданно: «Папа, вся Россия по-русски пишет?».

Несколько раз читает сам себе: «Ты не коршуна убил, чернодея подстрелил... Кто злее — чернодей иль коршун?».

***
Oн заявил, что сочинил стихи. Я попросил сказать, и он охотно принялся читать:

«Ты зима,
Ты зима,
Будь всегда!..»

Дальше я не запомнил, а когда предложил ему повторить, он заявил, что уже не помнит. Потом стал читать второй «стих», который я и записал:

«Загорелись белые алмазы,
Зима и лето простыло.
Загорелись белые звезды кругом.
Ребятишки рады.
Зима, рождество,
На коньках кататься.
Рождество разгорелось ярче.
Елку поставили в комнату.
Ребятишки рады.
Зеленые колючки
Наконец-таки промякали.
Всякой краской накрасили украшенья,
Обвесили елку кругом.
Ребятишки рады,
Зима началась.
От смеху даже успокоиться нельзя.
Книжку им новую купили;
Такая чучела в книжке нарисована,
Один мальчишка даже заикал.

Рождество прошло,
И след простыл от елки.
Выкинули елку на двор.
Ребятишки ее воткнули
И рады — снежков набросали на нее;
И рады, как белый снег нападал на нее».

***
«У тебя есть ученик Ванявкин?» — «Есть». — «Это фамилие?» — «Да». — «Да, вот задумал отец какое фамилие. Вот дурацкое фамилие задумал».

Разговаривает с Варварой, сообщает ей, что молодая крапива жжется, а старая нет. И оживленно прибавляет: «Вот так же и люди: молодые-то дерутся, а старше-то перестанут драться. А совсем молоденькая крапива не жгется, так и маленькие люди».

***
Вот начало его «стиха»:

«Зима настала.
Белые снежинки выпали с высоты.
Охотник на зайцев смирно охотится.
Его собака кралась по снегу глубокому».

***
Рассматривает снимок памятника на могиле Пушкина и спрашивает: «Это его могила? А его с попами хоронили или без попов?».

«Мама, кто видел живого бога?» — «Никто». — «А когда он по земле ходил? Когда он будет судить, тогда увидим. А как бог залез на небо? Ухитрился! Поставил пожарную лестницу и залез».

Смотрит на икону в комнате Татьяны Северьяновны: «Пап, сейчас божья мать жива? Где она? На небе? Хорошо, чай. И сына своего видит. Пап, а чего там едят? Райски яблоки, поди».

Смотрит Врубеля «Положение во гроб»: «Кто святой, у того сиянье вырастает?».

«Бандиты бандитов режут?» — «Иногда бывает». — «Я знаю, зачем они режут. Чтоб денежки уманить. Каждому хочется денежки-то переманить».

«На рынке роют, что ли, что?» — «Нет». — «Почему же базар рынком называется?».

Идет дождь, и Женя несколько раз, скандируя, произносит: «Дождик, дождик, посильней, чтобы травка зеленей».

Показывает на картинке два разных паровоза и сообщает: «Это старинный паровоз, а это новинный».

Говорил о «первобытных людях», потом говорит о «второбытных» и «третьебытных» людях.